ДВОЙНАЯ МЭРИ
Пролог
Стальная туша корабля неспешно плыла в непроницаемо чёрном океане. Хотя, скорость его на глаз определить было почти невозможно. Звёзды – ненадёжные ориентиры. На первый взгляд, корабль представлял из себя самый обычный, и к тому же довольно устаревший, грузовик. Но стоило присмотреться, и по бортам, на носу и на корме прочного корпуса можно было заметить замаскированные боевые посты, а под люком грузового отсека - подогнувшуюся стрелу грузосборщика. Шлюз несколько увеличили, так, что пришлось выносить его часть наружу, и снабдили герметичным “переходником” для стыковки с ему подобным или… для абордажа.
Зачем извозчику или торговцу такое оборудование? Для самообороны вполне хватило бы пары пульсирующих лазеров по фронту и нескольких торпед.
Красноречивый и лаконичный ответ был вынесен над судном на тонкой стальной мачте. Податливый лист тонкого металла, выкрашенный в чёрный, сливался с межзвёздной пустотой, как будто являл её продолжение. И сквозь огни обитаемых и ещё не известных миров плыла навстречу изменчивой Фортуне ухмылка “Весёлого Роджера”…
Человечество не смогло отделаться от древних символов и предрассудков. По-прежнему проткнутое стрелой сердце означает любовь, а череп – смерть. Люди как и раньше боятся мертвецов, уважают родителей, рвутся в неизведанные просторы, затевают войны и убивают друг друга. Из-за денег, власти, мести и просто так.
Суть не меняется – меняются декорации.
1
- Чего разлеглись, трюмные крысы?! А ну подъём! – рёв первого помощника (вообще-то он был не только первым, но и единственным), казалось, сотрясал пол и сбивал и без того дышащую на ладан краску со стен кают-компании. – Живо по постам! Шевелите окороками, мать вашу!
Взор помощника упёрся в небольшое устройство торчащее из стены, два проводка, к нему ведущие, были немилосердно вырваны из корпуса и болтались в воздухе.
- Какой это клавианский выродок испортил переговорник? – голос упал, сделался обманчиво спокойным. – Я то думаю, какого хрена вы не явили свои задницы мне на глаза, когда я подал сигнал. А они взяли да и сломали чёртову хреновину, чтоб не мешала их развлечениям. Что, так? – он побагровел, набрал в лёгкие побольше воздуха. – Так?!!
Все без исключения вздрогнули. На лицах читался лёгкий страх и раздражение от того, что сейчас придётся карабкаться по узким лесенкам и садиться в неудобные жестковатые сидения (кстати, сидения делались неудобными абсолютно сознательно, во-первых, для того, чтобы боец не заснул на посту, и во-вторых, для того, чтоб не задержался на нём до падения своей эффективности).
- Чего молчите, олухи?! Кто это сделал?! – признаваться никто не желал, а все только нетерпеливо переминались с ноги на ногу. – Ладно, ладно… Если я узнаю, то собственноручно выпущу ему кишки и выброшу в открытый шлюз. А потом стану наблюдать, какие узоры холод Пространства будет вить из потрохов этого труса, – если уж он пообещал, то сделает.
Первый помощник прочистил горло и отступил с прохода.
- Ну, что стали как стадо баранов?! Вперёд на посты, сучье отродье!
Его подопечные стали спешно протискиваться в узкий проём, не забывая при этом получить душеспасительный пинок командира. А тот сдабривал отправление каждого старинным напутствием, пожеланием удачи:
- Первый пошёл… Второй пошёл…
Кают-компания опустела. Помощник вышел, прикрыл за собой дверь. Петли скрипнули, жалуясь на недостаточную смазку.
Посудина была действительно древней, никак не меньше сотни лет. Она входила в одну из первых серий звёздных кораблей образовавшейся Империи, когда, наконец, смогли восстановить “маяк”. Предназначалось это судно для перевозки грузов, снабжения оккупационных войск, и, как крайний вариант, переброски десанта. Лепили его из самого настоящего мусора (Империи нужны были тысячи кораблей) не заботясь о комфорте и красоте, но получилось довольно добротно, настолько, что и по сей день старушка “Кровавая Мэри” остаётся в строю. Впрочем, глубокая модернизация влетела капитану в копеечку. Чего стоит только установка генераторов тяготения, со всем этим ломанием переборок и перенаправлением коммуникаций…
Когда прозвучал сигнал, капитан как раз заканчивал бриться. Он не пользовался какими-нибудь дешёвыми кремами или “вечными” лазерными бритвами – только настоящая сталь. “Настоящая сталь – для настоящего мужчины” - любил повторять Корнер (так его звали) когда кто-то удивлённо указывал на его “опасного” приятеля. Он и сам толком не знал, почему полюбил такой анахронизм. Может из-за своего корабля, который был не меньшим антиквариатом, а может оттого, что ему щекотало нервы ощущение острого лезвия на беззащитной коже. К тому же бритвой было можно кого-нибудь убить… ну хоть себя. Стоит только чихнуть от случайной пылинки – и всё.
Пылинки?
- Дьявол! Недели не прошло, как фильтры заменили, а в воздухе пыль. Нет, я всё-таки начищу морду Тимову, когда вернусь. Вот же скотина, двадцать кредитов содрал, - бормотал Корнер, бережно упаковывая сложенную бритву в кожаный футляр кобуры. Кожа, как и сталь, была натуральной, и так же подчёркивала стиль и индивидуальность своего владельца.
Капитан вышел из каюты и широкими шагами направился в рубку, благо до неё было не более трёх с половиной метров. В дверях он столкнулся с Мэтом, первым помощником, тот вполголоса матерился и на ходу закатывал рукава форменной рубашки пассажирских линий. Увидев Корнера, он шумно выдохнул и пожаловался на судьбу:
- Вот иду этих скотов поднимать, а то совсем обленились.
- По какому поводу тревога?
- “Трюм” на горизонте, только с прыжка.
- Понятно, - капитан приободрился. Наконец появилась возможность поправить материальное положение. – Ну, давай, шевелись.
Рубка производила впечатление непрекращающегося ремонта. Повсюду валялись забытые инструменты, из препарированных пультов свисали провода. Одна из стен была вскрыта, и силовой кабель, внутри неё проходящий, вывалился из ниши и почти касался пола. Кресла экипажа представляли собой неповторимую коллекцию. Здесь можно было увидеть экземпляры, стоявшие некогда на люксовых пассажирских кораблях, на военных крейсерах, и даже на катерах полиции. В первозданном виде осталось лишь одно пластиковое и довольно облезлое сидение, на котором сладко спала Берта, любимая крыса старшего механика. Благодаря стараниям генетиков, это животное не уступало по интеллекту собаке, и механик относился к ней как к сестре или подруге. К тому же она была прекрасным охотником на тараканов, с которыми другими средствами справиться оказалось невозможно. Сам механик нагнулся над одним из экранов, опираясь руками в края сенсорной панели.
- Докладывай, Михаил.
- На радаре грузовик модели ГК-120. Грузоподъёмность…
- Дальше, - капитан разбирался в типах кораблей куда лучше механика, и тот об этом знал. Но после ночной вахты на него находило страшное занудство, под которым пряталась усталость.
- Расстояние предельное, две тысячи с мелочью. У них дешёвый маломощный радар, они нас не видят. Скорость… э-э-э… средняя. Сейчас разгоняются, три жэ, без компенсаторов. Полторы минуты как с прыжка.
- Груз?
- Уран высокочистый, под завязку.
- Вооружение?
- Две трёхкилотонные торпеды. Остального не разглядеть.
- Полиция?
- Все катера в ангаре. У нас будет не меньше четверти часа.
- Отлично, - капитан похлопал механика по плечу. – Иди на перехват, только аккуратно, чтоб раньше времени не заметили.
В рубку, зевая, вошёл полный, лысеющий мужчина с седой бородой и в домашнем халате на голое тело. Гинта, штурмана, тревога подняла из постели, а стареющему организму для сна требовалось что-то посерьёзнее шести часов, поэтому оптимистическим выражение его лица можно было назвать с большой натяжкой.
- Какой кампании принадлежит судно? – поинтересовался штурман, глядя на экран через плечо механика.
- “Шестой спутник”, грузоперевозки, - продублировал тот строчку, возникшую на экране.
Гинт присвистнул а потом зевнул, прикрывая рот ладонью. Капитан выразительно глянул на него - мол, выкладывай.
- Груз урана, восьмигодовой радиус прыжка, “Шестой спутник”, имеющий контракт с Имперским исправительным департаментом, а значит – Реортэ.
Что такое Реортэ и какова связь этой системы с исправительным департаментом объяснять не понадобилось. На первой, безатмосферной, планете тусклого красного карлика расположился богатейший урановый рудник. Ну а какой рудник может обойтись без каторги? Слава о каторге Реортэ разнеслась по всей Империи, о суровости её порядков, об отсутствии побегов, о громких именах заключённых. Обычные убийцы, каких тысячи на любой обитаемой планетке, никогда не направлялись туда, зато разнообразные маньяки, террористы и пираты шли на ура…
- Проверь импульс выхода, - Корнер обратился к Мише за последним подтверждением.
- Четыре-пять световых. Реортэ на четырёх и четырёх.
- Я бы поискал чего побезопаснее, - посоветовал штурман, давясь очередным зевком.
Капитан прищурился, скрестил руки на груди.
- Ну, тогда пойду приоденусь, - Гинт вздохнул и поплёлся к выходу, шаркая старыми ботинками. За ним из-под серой ткани халата нелепо тянулись хвосты шнурков.
- Стрелки на местах, капитан. Пушка заряжена.
Корнер нагнулся над пультом, надавил одну из кнопок и произнёс в зарешёченное отверстие микрофона:
- Всем боевая готовность. Огонь без приказа не открывать. Выход на цель через тридцать четыре секунды.
Из всего экипажа разве что Берта не догадывалась о военном прошлом капитана. Но конкретно никто ничего не знал, а спросить напрямую мешало бережное отношение к собственному здоровью.
- Ну что ж… - капитан ещё раз всё обдумал и решился. – Включай полицейский маяк, выходи на связь. Предложи сопровождать корабль, ссылаясь на четвёртый пункт девятнадцатого параграфа общего устава имперской полиции – “Об эскортировании государственных транспортных средств”. Если начнут ставить щиты – бей сразу же.
2
Поначалу всё шло хорошо. Команда грузовика вяло сопротивлялась навязанной “помощи”, но открыто не протестовала. Корабль доверчиво подпустил к себе “Кровавую Мэри” на расстояние оптической видимости. Но когда капитан уже облегчённо вздохнул и открыл рот, чтоб отдать команду, тщедушные пульсирующие лазеры грузовика дали залп. То был залп последнего шанса, залп отчаянья. На орудия направили вдвое завышенную порцию энергии, и они выдали очень короткий, но и очень мощный импульс, а затем расплавились. Большинство внешних моделей поддерживало такую возможность.
Два щита из четырёх слетели сразу же. А торпеда, сбивающая ещё не меньше трёх стандартных щитов, приближалась. Вот уж совершенно непохоже на мирных торгашей. Даже пираты обычно не убивают пленных, просто иногда продают в рабство. С чего же им так рисковать?
Корнер выматерился так, что позавидовал бы даже его собственный помощник. А удар кулаком по пульту едва не пустил насмарку всю сегодняшнюю работу механика.
- Посты, огонь по торпеде! – заорал капитан, поливая микрофон гневом.
Корнер оторвался от общения со стрелками и впился взглядом в Михаила. Но тот и сам догадался, что пора. Волновая пушка послала в сторону противника узконаправленную электромагнитную волну высокой энергии. Вышли из строя схемы контроля реактора, которые невозможно реализовать на основе нанотехнологии. Экипаж потерял сознание на некоторое время. Реактор “потух”, двигатели стали.
В рубке повисла тишина. Не дыша стоял на пороге подоспевший Гинт, скрёб ногтём пластик Миша, играл желваками капитан. Торпеда шла к цели. За три секунды в головах этих троих побывало мыслей больше чем за всю прошлую неделю.
Гинт с огромной скоростью сопоставлял факты, вычисляя вероятность выживания. Количество выпитого стрелками накануне, точность настройки боевых систем, векторы скоростей корабля и торпеды, мощность щитов, величина заряда, психическая уравновешенность техника, сидящего за пультом. 72 плюс-минус 6%. Такой большой допуск объяснялся тем, что у Гинта имелись порядком устаревшие данные. Он всё-таки был отличным специалистом.
Михаил тихо паниковал. Он не мог понять, чего ждёт капитан, почему он не отдаст приказ использовать ПРО. А глаза сами косились на кнопку спуска шлюпки, когда он вспоминал о Лизе, своей женщине, что ждала его в одном далёком порту. Он уже много раз хотел остепениться, купить домик на какой-нибудь тихой аграрной планетке и зажить в своё удовольствие. Но каждый “последний” полёт становился предпоследним. То ли от жадности, то ли от предчувствия скуки.
Несмотря на сосредоточенный вид, мысли Корнера обитали далеко отсюда – в прошлом. Он снова был в своём первом боевом вылете, с маленькой юркой торпедой на хвосте. Он диктует компьютеру команды, а пот заливает глаза, вспышки взрывов бросают тени на стенки кабины. Боевой разворот на предельно допустимых скоростях, тиски перегрузки и хруст в пальцах давящих на гашетку. По сравнению с этим теперешняя ситуация казалась просто детской игрой. А ещё, капитан успел подумать о смысле своей длинной жизни и о том, сколько ещё она может продлиться.
Самые простые мысли были у Берты. Она проснулась от возбуждённых криков и запаха напряжения. Она думала, будут ли её сегодня кормить, станет ли Миша устраивать пытку мыльной водой, насколько жирные тараканы ей попадутся в кладовой. Она не знала что такое смерть.
Им повезло, а в особенности Дику, который подстрелил торпеду, и получил за это от капитана десятую долю добычи. Дело в том, что она оказалась оснащённой новой системой защиты от захвата цели. Так что Дик награду заслужил.
За торпедой потянулся красный след расплавленного металла, закипело в баках топливо и окислитель. Взрыв. Потерявшая ориентацию боеголовка снесла половину второго щита и, бешено вращаясь, полетела к звезде по имени Лаве.
Когда абордажная команда во главе с первым помощником попала внутрь, то из их реплик запросто можно было бы составить словарь нецензурной лексики “нового эсперанто”.
Весь коридор и несколько кают оказались залиты кровью. На стенах, на полу, на кроватях – брызги, пятна, целые лужи и следы от протащенных по полу тел. По всему было видно, что убивали холодным оружием. Космонавты вообще народ суеверный, а уж “джентльмены удачи” тем более, так что визит на мёртвый корабль серьёзно поколебал моральный дух команды. Один юнга-молокосос, для которого это был первый поход, не на шутку струхнул и побежал к своему родному шлюзу, вопя в микрофон: “Мамочка, забери меня отсюда!”. Позорное бегство одного заставило остальных почувствовать себя матёрыми звёздными волками, повидавшими на своём веку и не такие передряги. В общем, в приподнятом настроении команда продолжила осмотр корабля, и обнаружила весь его экипаж в капитанских апартаментах смирно лежащим в ряд на полу. Так иногда делают кошки с пойманными мышами, когда не очень голодны.
Но ведь корабль кто-то должен был вести, кто-то должен был быть живым. И, конечно же, он был. Точнее – она. Довольно симпатичная женщина лет тридцати, с короткой стрижкой и в какой-то безликой одежде, лежала в рубке без сознания, уронив голову на заблёванный пульт. Огромный десантный нож торчал из спинки соседнего кресла.
Мэт выдернул нож и уже хотел воткнуть его в спину женщины, когда Корнер приказал доставить её на “Кровавую Мэри”. Первый помощник проворчал что-то насчёт плохих примет, имперской полиции и психов, подвинутых на убийстве, но приказ выполнил. Мэт вообще отличался исполнительностью, хотя и любил поприпираться.
К тому времени как команда вернулась на корабль, груз урана успел перекочевать из одного грузовика в другой, а в конец измотанный Михаил закончить установку таймера на оставшейся торпеде. Обычная пиратская практика – уничтожать захваченный корабль вместе со всеми уликами и свидетелями. Нет, так жестоко поступали далеко не все капитаны, да и то в очень скользких ситуациях, прямо как сейчас. Разве нападение на государственный торговый корабль перевозящий стратегическое сырьё и укрывательство беглого каторжника – это недостаточный повод для того, чтоб несколько увеличить количество космического мусора в окрестностях одной заурядной звезды?
Женщина долго не приходила в сознание, и док, осмотрев её, поставил всё объясняющий диагноз – острая лучевая болезнь. Стало очевидно, что она пряталась в грузовом отсеке рядом с контейнерами урана, и там получила сублетальную дозу. “Если протянет пару месяцев, то будет жить и дальше” - обнадёжил доктор, делая третью по счёту инъекцию.
Едва успело погаснуть облако взрыва и отключились сигнальные маячки грузовых контейнеров, как из прыжка вышел скоростной почтовый клипер исправительного департамента. Корабль послал в пространство сигнал, убедился что он получен и снова ушёл в прыжок к следующей системе. Передача предназначалась для полиции и охотников за головами. В ней говорилось, что с каторги Реортэ совершён побег опасного преступника (преступницы), что предположительно беглец находится на борту грузового корабля “Чайка-24” типа ГК-120 компании “Шестой спутник”. Обещалась награда в полмиллиона кредитов. За эти деньги можно было купить скромную яхту или неплохой поддержанный грузовик.
С орбитальной станции второй планеты системы Лаве стартовали все полицейские катера, которые там находились. Девять штук. Капитан подумал, что неплохо было бы подзаработать деньжат и при этом никого не предать. Да только он прекрасно знал, что так не бывает, и, посоветовавшись со штурманом, направил “Кровавую Мэри” к Леести.
3
Мэт уже полчаса подпирал спиной переборку, словно та могла в любую минуту на него рухнуть. Первый помощник хотел серьёзно поговорить с капитаном относительно судьбы той женщины. Он, сколько себя помнил, был пиратом и свято чтил традиции. А ведь на корабле должна быть только одна женщина. По имени Удача.
Из каюты вышли Корнер, Гинт и док. Причём последний сразу направился к себе в лазарет – обществу людей он предпочитал свой любимый шприц и грёзы.
- Ну и? – Мэт всем своим видом выражал вопрос и настаивал на ответе.
- Что? – капитан явно не понял предельно конкретных слов помощника.
- Она пришла в себя?
- Да.
- Парням хотелось бы знать, кого же мы взяли на борт…
Корнер поморщился. Он ненавидел, когда его начинали допрашивать, да ещё и собственные подчинённые. Конечно, здесь нет жёсткой армейской субординации, но всё же.
- Её зовут Мария Кирим, - спас положение штурман. - Она с Изинора.
- Мария Кирим? Это та, которую прозвали "Кровавой Мэри"? - глаза помощника стали по размеру сравнимы с калибром станкового плазмомёта.
- Да.
Мэт перевёл взгляд на капитана и произнёс тоном человека, обнаружившего в закупленной партии рабов своего давно пропавшего брата:
- Таких совпадений не бывает. Чтобы "Кровавая Мэри" оказалась на "Кровавой Мэри" - ни за что не поверю, черт меня подери!
А Гинт очень давно знал Корнера и видел, как тот наливается гневом. И он решил взять на себя роль переговорщика.
- Мы с доком провели процедуру опознания. Отпечатки пальцев, рисунок сетчатки, группа крови и строение черепа - всё совпадает. Мы не смогли сделать только генетический тест, так как у нас нет её генной карты. Но и этих данных вполне достаточно, чтобы быть уверенным на 98,7%. Это она.
- Нет, - первый помощник закачал головой и невесело усмехнулся. - Это явная "подстава", и нужно быть слепым, чтоб этого не видеть. Твои электронные мозги видать совсем проржавели, Гинт.
- Довольно, Мэт. Иди в рубку и принимай пост, - капитан уже дошёл до предела своего терпения. Его рука легла на костяную рукоять колекционного полностью хромированного и выполненного из нержавеющей стали Кольта "Питон". Он был заряжен старыми добрыми патронами .357 "магнум" с тупоконечными свинцовыми пулями, чтоб, не дай Бог, не повредить обшивку. Тысячелетия прошли со времени изобретения пулевого оружия, но ничего лучшего по соотношению "цена/производительность" человечество так и не придумало.
Но помощник не хотел униматься. Он всеми своими потрохами чуял неладное и пытался, как мог вдолбить это капитану.
- Ну хорошо, пусть она и вправду Мария Кирим, но ведь она всё равно опасна. Она же сумасшедшая! Видели, что она с тем экипажем сделала?
- На Реортэ не отправляют невменяемых, - штурман снова демонстрировал свои обширные знания.
- И всё-таки я думаю, что парни не захотят видеть её на нашем судне. Ей не место здесь.
- Чтож, если ты так думаешь, тогда прошу к шлюзу. Разрешим наш спор по древней традиции. Лёгкие скафандры и маневровые ранцы. Выбор оружия за тобой, - капитан мило улыбнулся, не снимая ладони с револьвера.
Мэт был кем угодно - самоуверенным кретином, толстолобым упрямцем, ублюдком клавианского землероя и земного крокодила (именно такими словами мысленно обозвал себя первый помощник, хотя ни разу в жизни не видел этого самого крокодила), но он не был самоубийцей. Он прекрасно знал, что такое поединок в Пространстве с Корнером. Его исход не зависил от выбранного оружия, квалификации противника и расположения дуэлянтов относительно местных небесных тел. От всего этого зависила только длительность поединка и мучительность смерти. Мэт прекрасно помнил о судьбе Гарто, Ливона, Мити, Аврина, Чивира и многих других, чьи имена давно забылись. Некоторые из них остались болтаться на разных орбитах разных звёзд и планет, некоторые сгорели в атмосферах планет и фотосферах звёзд, а некоторых даже подобрала полиция. И Мэту очень не хотелось добавлять в этот список ещё и своё имя.
- Ладно, хорошо, ваша взяла, я согласен, - первый помощник махнул руками, отбрасывая свои претензии. - Слушаюсь и повинуюсь. Пойду в рубку. Но потом, если… Ай ладно… - Мэт развернулся и двинулся по коридору, непереставая мысленно осыпать проклятиями себя, капитана, штурмана, чёртову стерву, всю команду вместе с Бертой и тараканами и, наконец, этот грёбаный кусок металлолома.
Корнер опять испытывал на прочность собственные нервы, поглаживая рубчатый курок. А Гинт говорил ему о ценности Мэта, о его профессиональных качествах, о его высоком авторитете среди команды и о его, не смотря ни на что, прекрасной исполнительности. И здравый смысл восторжествовал - полтора килограмма блестящего, холодного и прекрасно смазанного металла не покинули кобуры.
В тот день вся команда развлекалась просмотром личного дела Марии Кирим. Только Рикки - юнга позорно бежавший во время абордажа, - пялился вместо экрана в ржавый потолок карцера. Капитан самолично, пренебрегая посредничеством помощника, наорал на него, заехал в ухо и запихнул в крохотную сырую камеру на две недели. Хотя, Корнер ещё поступил мягко - за дезертирство обычно растреливали...
Итак, Мария Кирим. Родилась в 71 году по имперскому летоисчислению на планете Изинор в городке Рикс. Начала учиться, но бросила и вышла замуж. Вместе с супругом купила небольшую ферму и стала выращивать местную культуру пайс, из сока которого получалось неплохое сырьё для химической промышленности. Родила двоих детей. Осуждена в 104 году за жестокое убийство сорока одного человека. Место отбывания наказания - колония Реортэ. Срок заключения - пожизненный.
А кровавой нашу Мэри назвали журналисты за эту историю.
Она устроила вечеринку по случаю сорокалетия мужа. Всего в их доме в тот день собралось тридцать пять человек. И когда празднование было в самом разгаре, Мэри спустилась в подвал, взяла цепную электропилу и вернулась к гостям. Четверть часа жужжал мотор пилы и брызгала кровь. Она убила всех, включая свою семью в полном составе. А потом она приняла душ, переоделась и отправилась в город, в гости к сестре, которая проигнорировала её приглашение. Там Мэри действовала поаккуратней - обошлась столовым ножом. И всё бы ничего, но её остановил патруль, за превышение скорости. И она оказала сопротивление с летальным исходом для двух полицейских. Ну а дальше за дело взялся спецназ. И бравые ребята быстренько повязали гражданку Кирим, передавив, правда, в погоне парочку мирных прохожих.
Следствие установило, что подсудимая с раннего детства проявляла признаки немотивированной агрессии и с двенадцатилетнего возраста регулярно принимала корректоры поведения. Но в отличае от ста двадцати тысяч таких же как она "корректируемых" на Изиноре, её иммунная система смогла противостоять препаратам. И ненависть выплеснулась наружу.
Вот такая вот история...
Некоторые парни озадаченно скребли в стриженых затылках после прочтения дела, другие - довольно ухмылялись. Один Мэт угрюмо корректировал и без того оптимальную траекторию, гадая: чем же он будет напиваться этой ночью.
4
Прошло уже две недели с того памятного случая. Контейнеры с ураном успели осесть на складах одной малоразвитой планетки, а "Кровавая Мэри" сделать пять совершенно законных рейсов на правах частной торговли.
После нескольких дней лихорадки, новоиспечённая пассажирка уже вовсю разгуливала по кораблю и засовывала свой любопытный нос в каждую щель. Правда, ещё давала о себе знать слабость и тошнота, а кожа напоминала иней, выпавший на стенках шлюзовой, но за её жизнь док больше не опасался. В общем-то, команда приняла Мэри спокойно (сказывалась тоска по женской ласке), только первый помощник плохо скрывал свою неприязнь при её появлении. Да, ещё Берта от чего-то невзлюбила женщину. Может ревновала?
Бедняга Рикки выбрался из карцера с единственным желанием - поскорее залезть в душ и проторчать там как минимум часа полтора. Юнга был небрит, истощён и полностью уверен в наличии на своём теле не менее десятка вшей, несмотря на клятвенные заверения дока об их полном истреблении (он по совместительству ведал на корабле и дезинсекцией). В коридоре его ждала Мэри.
- Привет, - произнесла женщина и улыбнулась. - Как тебя зовут?
Парень подумал, что у него начались глюки от резкой перемены обстановки. Он мотнул головой, втихаря ущипнул себя за зад, но женщина не исчезла, а стала улыбаться ещё шире.
- Так как тебя зовут?
- Рик-ки, - юнга стал заикаться.
- Очень приятно, а я Мария, - она протянула руку.
Рикки секунд десять очумело смотрел на протянутую ему ладонь, пока, наконец, не догадался её пожать. И в это момент в глазах "Кровавой Мэри" промелькнуло что-то, что-то, заставившее пробежать холодок по спине парня. Кто знает, что творится в голове у психа?
- Ну ладно, Рикки, счастливо. Увидимся!
И она двинулась дальше по коридору, продолжая улыбаться своим мыслям.
А юнга так и не смог выдавить из себя хотя бы жалкое "пока", зато смог повернуться и наблюдать удаляющуюся фигуру Марии. Кстати о фигуре: она на его вкус была очень даже соблазнительной, невзирая на возраст и рождение двоих детей. Что-то всколыхнулось в душе и теле Рикки от созерцания кошачьей походки, демонстрирующей все прелести женских форм. Он чуть было не присвистнул от переполнявших его чувств, но Мария свернула за угол и желание свистеть сменилось желанием привести себя в порядок. И Рикки побежал в душ, помыться и не только...
- Чёрт бы побрал эту проклятую психологию, - бормотал себе под нос Корнер, напяливая на голову треуголку. Тут он внезапно понял, что разговаривает сам с собой, и выругался гораздо более грубо.
Такой странный головной убор и нелестный отзыв в адрес науки о психике объяснялся тем, что в этот самый момент весь экипаж “Кровавой Мэри” готовился к великому празднику - годовщине спуска этой гнилой посудины в Пространство. Ровно 111 стандартных земных лет назад (чем не круглая дата?) со стапелей имперской верфи номер 27 выплыла в открытый космос та консервная банка с реактором, которая позже и стала “Кровавой Мэри” - грозой толстозадых торговцев. Тогда она носила другое название, тогда у неё был другой капитан, и вообще от того корабля остался только ржавый корпус и упомянутый реактор.
Капитан взглянул на себя в зеркало и чуть было не сплюнул от досады - он был похож на клоуна. Но что поделаешь, команде нужна была разрядка, повод повеселиться, иначе они бы все перегрызли друг друга. Корнер прекрасно это знал и позволял ребятам пару раз в год посмеяться над своим капитаном. Сам же он терпеть не мог шумных вечеринок, он был старым чёрствым воякой и свои праздники отмечал один на один с бутылкой крепкого рому.
В дверь постучали, и голос Мэта произнёс:
- Мы ждём, капитан.
Корнер скрипнул зубами и вышел из каюты.
А в кают-компании уже наличествовала вся команда за исключением вахтенного. За стойкой возвышался длинный и тощий Дик. На его груди гордо сверкала медаль работы самого первого помощника - Дик не то с хмурым, не то со злобным лицом, держал в руках огромный корабельный лазер с оплавленной теплозащитой, а ноги его попирали монументальную надпись побитую пулями: “Меткий стрелок”. В противоположность медали, Дик освещал весь зал сиянием своей керамической улыбки. Похоже было, что он уже немного заправился “рабочим телом”, но всё же не настолько, чтоб его собственное тело потеряло работоспособность.
У бармена имелись клиенты, и самым примечательным из них была, конечно же, Мэри. А вот вокруг неё сомкнулось тройное кольцо жаждущих общения звёздных волков, даже Рикки был там замечен зорким оком капитана. Два вершка от горшка - а туда же. Пираты наперебой скармливали Марии в четверть правдивые истории о своих подвигах и по десятому разу просили её рассказать, как она выбралась с Реортэ.
- Джентльмены удачи, прошу внимания! - начал Корнер, перекрывая своим могучим капитанским голосом гудение стоящее в помещении. - Сто одиннадцать лет назад в этот самый день сошла со стапелей “Кровавая Мэри”. И пусть только кто-нибудь скажет, что эта дата не достойна того, чтобы за неё выпить - я сам отрежу ему язык!
В кают-компании поднялся одобрительный ропот.
- Налейте же мне рому, чёрт побери! Я буду пить за своё судно со своей командой! - и Корнер на собственное удивление повеселел.
- Ура капитану!!! - самозабвенно кричали космонавты, поднимая над головами стаканы со спиртным. Кричала и Мэри, ухитряясь одновременно ослепительно улыбаться и пожирать Корнера глазами.
А Дик тем временем заполнял до краёв церемониальную кружку из самой настоящей глины (по старинным земным рецептам). Пол-литра прекрасного рома семилетней выдержки под свист и улюлюканье были поднесены капитану. Капитан осушил кружку одним залпом, зарычал и сдвинул дурацкую треуголку набекрень.
Праздник начался.
Сначала было весело. Потом стало ещё веселее. Праздновали так, как могут праздновать только моряки и космонавты. Как всегда нарасхват шёл ром, водка, даже пиво и вино. Но особой популярностью пользовалась “кровавая Мэри”. Некоторые остряки заказывали и “двойную Мэри”.
Приняв положенную дозу, Гинт с Мэтом разговорились на глубоко философские темы. Уже в который раз обнаружилось, что штурман является ярым сторонником материалистической школы, тогда как первый помощник отдавал первенство духовному началу. Потом дискуссия плавно перешла на теологию, оттуда сместилась к истории и окончательно увязла в этом болоте. К тому времени мысли ораторов уже с трудом обращались в слова.
Берта, предчувствуя болезненные пинки, дёрганья за хвост и прочие издевательства со стороны пьянеющей команды, забилась в самый глубокий трюм и пыталась теперь заснуть у холодной, сотрясаемой праздником стены. А механик оставшись без “подруги”, жаждал женского общества, и поэтому принялся рассказывать Мэри принцип работы “маяка”, хотя сам знал о нём только то, что он круглый, прозрачный, светится изнутри и вертится.
Сначала Мэри хватало холодного взгляда, чтобы отшить ухажёров, позже приходилось снисходить до вербальной коммуникации, а на финальной стадии шли в ход оплеухи. Парней можно было понять - они были в походе уже четвёртую неделю. В тот самый момент зародились слухи, что “эта шлюшка Мэри” спит с капитаном. Но конечно всё это было грязной ложью, впрочем, она стала правдой уже на следующую ночь.
Корнер, противореча своим же приказам, завалился в рубку, выволок оттуда скучавшего вахтенного и чуть ли не пинками выпроводил его в кают-компанию, в самую гущу праздника. Потом они все хором ревели песни про “верный лазер”, про “последнюю торпеду”, про “красавицу Лиз”, про коварную полицию, про пиратскую вольницу и прочее, прочее, прочее…
Первым сдался самый молодой - Рикки. Юнга упился, как говорят пилоты, в форсунку и заснул, уронив своё “сопло” на барную стойку.
Тут внезапно вспомнили о древней традиции, по которой перед спуском судна о его борт нужно разбить бутылку шампанского. И сделать это должна непременно женщина. А так как женщина на борту имелась, и судно праздновало свой день рождения, то было решено включить морской ритуал в культурную программу. Из закромов извлекли бутылку, упаковали Мэри в скафандр и вывели наружу в составе делегации, самый трезвый из которой попал в кнопку открытия шлюза с четвёртой попытки. Вспомнили, что бутылку надо бить ближе к носу и посему остановили выбор на крышке торпедного аппарата. Мэри размахнулась и бросила. Бутылка разлетелась на осколки стекла и шампанского, а саму Мэри снесло отдачей, да так, что пришлось высылать зонд, чтоб выловить кувыркающуюся в Пространстве метательницу бутылок.
Одна половина экипажа вскоре погрузилась в беспробудный сон, а другая стала подозревать, что генератор тяготения чересчур усердствует. Веселье постепенно иссякало. Так бы и закончился праздник - всеобщим храпением, если бы одна светлая голова не предложила бить морды. Предложение поддержали большинством голосов, но долго не могли найти причин. Наконец, после продолжительных дебатов, поводы нашлись. Нашлись, конечно, и миротворцы, ратующие за сохранение на корабле атмосферы мира и сотрудничества. Как раз они и стали первыми жертвами зудящих кулаков большинства.
Что было дальше не знает даже корабельный компьютер…
Наутро маясь похмельем и ощупывая побои, вся команда хором пыталась вспомнить вчерашнюю драку, но так ничего и не вышло. В чём звёздные волки не сомневались, так это в том, что драка возникла из-за “Кровавой Мэри”. Но из-за какой именно - из-за той, на которой они находились сейчас, или той, на которой им хотелось находиться, - тут единодушия во мнениях не было.
Сам Корнер проснулся в собственной каюте, и даже в постели, чему немало удивился. А ещё больше он удивился, когда обнаружил рядом с собой Мэри. Она спала с открытым ртом и храпела так, что капитанский череп грозил расколоться.
[Продолжение следует...]
